канонизация

        формальный акт провозглашения святым того или иного лица и установления его почитания в церковной литургической и ритуальной практике.

        В начальный период существования христианства практика почитания мучеников не была связана с какой-либо формальной регламентацией. Члены христианской общины совместно поминали ее наиболее достойных членов, подтвердивших истинность своей веры перед лицом мучений и смерти. Со временем такие поминовения стали сопровождаться ритуалом евхаристии. Как в эмоциональном плане, так и с точки зрения этической поучительности их примера отношение к мученикам вырастало из недр самой общины и не было обусловлено усилиями ее лидеров.

        Завершению эпохи преследований сопутствовали не только стремительный рост почитания мучеников и появление новых фигур - святых аскетов и подвижников — в качестве объектов массового поклонения, но и формирование механизмов церковного контроля над культом святых. Уже в начальный период существования последнего обозначилась его тесная связь с официальной церковной жизнью. Епископы городов, главным образом в западной части империи, являясь основными носителями церковных административных и правовых полномочий, стали той институцией, которая осуществляла надзор и попечение за культами святых. По их инициативе осуществлялось перенесение мощей и иных реликвий святых, превращение их погребений в места регулярного религиозного почитания, контроль за включением этих и подобных церемоний в систему церковной ритуальной и литургической практики. Именно усилиями епископов культ христианских святых стал неотъемлемым элементом церковной религиозной жизни и организации. Вместе с тем культы святых играли роль эффективного инструмента упрочения церковного авторитета и влияния в среде верующих, а идея патроната со стороны святых способствовала упрочению функций епископского патроната над подчиненным ему населением.

        Несмотря на возникновение механизмов епископского контроля уже в эпоху поздней античности и в течение средневековой истории, церковная санкция культа святых оставалась не более чем признанием стихийно формирующегося волеизъявления религиозных сообществ, прежде всего монастырей и локальных общин верующих. В выборе того или иного лица в качестве объекта поклонения «глас народа» имел, бесспорно, решающее значение. Каролингская эпоха отмечена усилением формальных и правовых аспектов учреждения новых культов. В частности, ряд церковно-правовых актов этого времени требовал непременного согласия епископа, церковного собора или правителя на перенесение мощей того или иного лица, почитаемого верующими в качестве святого. Практически это означало признание процедуры перенесения мощей (translatio) в качестве акта формальной К.и и ее подчинение ведению епископа.

        Формализация учреждения церковного культа получает развитие только в процессе становления папской К.и. Первый пример формального учреждения культа папой относится к 993 г., когда по просьбе германских прелатов был канонизирован епископ Аугс-бургский Ульрих (ум. 973). Однако вплоть до рубежа XII—XIII вв. идея папского примата в этом вопросе оставалась более или менее номинальной правовой фикцией и относилась скорее к сфере социального и политического престижа, чем реальной юрисдикции. Существенные изменения были стимулированы григорианской реформой и стремлением папства в кон. XI—XII вв. добиться реального верховенства в церковных и религиозных вопросах. В кон. XII—нач. XIII вв., особенно в период понтификата Иннокентия III (1198 - 1216), предпринимаются усилия придать папской К.и правовую обязательность и процессуальную строгость. В решениях IV Латеранского собора 1215 г. было практически воспроизведено постановление Майнцского собора 813 г. с требованием обязательной санкции «принцепса» на почитание вновь обретаемых мощей - в новом историческом и идеологическом контексте термин «принцепс» однозначно связывался с папой, а не с императором, как это было в предшествующую эпоху. К этому же времени относится и формирование первоначальной модели процедуры специального расследования, предшествующего формальному акту К.и. Признание авторитета папы в этот период имело, впрочем, существенные ограничения: как региональные (главным образом англо-нормандский регион), так и ситуативные (обращение к авторитету папы было обусловлено стремлением придать тому или иному культу больший вес).

        И формально, и по существу решающим периодом становления процедуры папской К.и становятся две последние трети XIII в. В 1234 г. положение о решающей роли папы в установлении церковного культа святых включается в «Декреталии» Григория IX. С этого же времени процедура канонизацион-ного расследования принимает черты формализованного юридического процесса, призванного с максимальной достоверностью подтвердить святость лица, выдвинутого в качестве потенциального объекта официального почитания. В целом к концу столетия папская К.я — как в собственно правовых, так и в процессуальных аспектах -приобретает тот облик, который сохранится на протяжении последних веков средневековья и претерпит более или менее существенные изменения только в условиях Контрреформации и католической реформы раннего Нового времени.

        Характерными для канонизационных процессов позднего средневековья представляются следующие черты:

        1) Инициатива К.и исходила, как правило, оттого религиозного сообщества, где святой умер, или от главы данной церковной провинции, архиепископа. Первоначально основной заинтересованной силой выступали региональные светские и церковные лидеры, однако стечением времени последовательно усиливается влияние со стороны мощных универсальных церковных институций. В частности, значительное число завершившихся успешно папских К.й в XIII—XIV вв. стало результатом усилий новых монашеских орденов, прежде всего францисканцев и доминиканцев. Монашество).

        2) За обращением к святому престолу следовала организация расследования обстоятельств жизни и посмертных чудес кандидата. Если в XII в. для получения папского вердикта было достаточно представления традиционных подтверждений святости - записи жития и посмертных чудес святого Агиография), которые уже в эпоху раннего средневековья стали непременным условием епископской К.и, то в следующем столетии ситуация решительно меняется. Папский престол перестает довольствоваться функцией простого подтверждения предоставляемых региональными властями свидетельств, но организует собственный процесс сбора бесспорных подтверждений святости. Инициированное папой и подчиненное только ему предварительное расследование становится непременным и обязательным элементом папской К.и и вступает в конфликт с традиционной практикой, где решающее значение в идентификации святого имели почитание церковным сообществом и епископская санкция. Внедрение процедуры строгого юридического расследования практически означало, что претензии папства в сфере почитания святых были гораздо шире права высшей канонической санкции: они выходили в сферу контроля за содержанием культов, прежде всего с точки зрения определения критериев и знаков святости. Использование фразеологии и казуистики ученого права было эффективным инструментом утверждения папского примата в контроле за религиозной жизнью и ее унификации. В сфере почитания святых это выразилось в требовании реальной экспертизы святости в соответствии с едиными и признанными Римом критериями.

        3) Канонизационное расследование включало в себя следующие процедуры и элементы. После обращения со стороны локальных церковных или светских институций папский престол высылал легатов или назначал кого-либо из местных духовных лиц в качестве своих представителей. Их задачей было проведение тщательного расследования о жизни, репутации и посмертных чудесах кандидата в святые. Особое внимание уделялось доскональному установлению истинности «знаков» святости, достоверности свидетельских показаний и обстоятельств важнейших эпизодов прижизненной и посмертной демонстрации избранности претендента. В течение XIII в. расследование приняло характер личного опроса свидетелей, число которых, равно как и количество эпизодов, подтверждающих святость, зачастую далеко переваливало за сотню. Опрос свидетелей велся в форме вопросов и ответов, которые фиксировались в соответствующих протоколах. Помимо детального описания эпизодов жизни или чудес в них непременно указывались имена свидетелей и их происхождение, равно как и точные обстоятельства, место и время соответствующих происшествий. Как правило, по каждому событию, в особенности, когда речь шла о чудесах, требовались показания нескольких свидетелей. Сохранившиеся до наших дней акты канонизаци-онных расследований XIH-XV вв. представляют собой весьма обширные своды серийных и стереотипных повествований. По завершении расследования его материалы передавались в римскую курию, и окончательное решение вопроса о К.и было прерогативой папы и коллегии кардиналов. Зачастую материалы признавались неубедительными и передавались на доследование. Продолжительность расследований на протяжении XIII-XV вв. имела тенденцию к увеличению, некоторые из них длились годами и десятилетиями. В период формирования института папской К.и как обязательной инстанции значительная часть подобных процессов оканчивалась отказом в признании святости претендента.

        4) Расследование, как правило, состояло из двух частей: свидетельства о жизни и свидетельства о чудесах. Если в традиционной практике местного почитания и епископской К.и именно свидетельства о чудесах, прижизненных и посмертных, воспринимались главным аргументом в пользу святости, то папская К.я изначально ориентировалась на приоритет «жития», моральных заслуг и личного совершенства. Тем не менее чудеса занимали весьма существенное место в кано-низационных расследованиях. Папство стремилось актуализировать характерное для элитарного религиозного сознания настороженное отношение к чудесам - так, в одной из канонизационных булл Иннокентий III прямо указывал на возможное соучастие в совершении чуда со стороны дьявола. Именно поэтому в опросах свидетелей папскими представителями присутствует стремление с максимальной точностью установить божественную природу чудес святого.

        Сведения о личных достоинствах претендента и его религиозном подвижничестве, достоверность подражания мучениям Христа и истинность веры занимают центральное место в учитываемых папской К.ей на исходе средневековья критериях святости. Влияние новых религиозных движений с их новым пониманием благочестия и путей спасения пересеклось в эпоху позднего средневековья с усилиями папства и вызвало к жизни феномен т.н. «новой святости». Ее критерии не только отличались от предшествующих церковных моделей, но и вполне очевидно противопоставлялись массовым ожиданиям и представлениям.

        Папская К.я не могла и не стала, несмотря на все притязания Рима, единственным источником культов святых. В XIII—XV вв. так же, как и прежде и долгое время спустя, значительное число культов возникало и существовало помимо и даже вопреки папской процедуре К.и. Епископы по-прежнему сохраняли значительные возможности для практического признания местными церковными институтами почитаемых местных святых. Усиление притязаний папства на контроль и регулирование такой важнейшей стороны средневековой религиозности, как почитание святых, обнаружило несколько линий противостояния: между локальными интересами и унификацией церковной жизни, между церковной концепцией святости и ее массовым восприятием. В последнем случае, речь идет не только о т.н. «народной религиозности» необразованных мирян, но и о весьма консервативных религиозных ориентациях значительной части клира. Несомненно, что последовательное использование папством рычагов юридического, идеологического и административного контроля не могло сломать традиционные практики и стереотипы. С другой стороны, многое в отношении папства как к культу святых, так и к формированию концепции святости было прямым продолжением традиционных усилий церковной иерархии, направленных на упорядочение во многом анархичных и спонтанных культовых практик. Вместе с тем развитие папской К.и было знаком новой эпохи как в церковной и религиозной жизни в целом, так и конкретно — в сфере почитания святых.

        Литература: Delooz P. Pour une étude sociologique de la sainteté canonisée dans l'Eglise catholique // Archives de sociologie des religions 13, 1962. P. 17—43; Idem. Sociologie et canonisation. Liège, La Haye, 1969; Desroche H., Maitre J., Vauchez A. Sociologie de la sainteté canonisée // Archives de sociologie des religions 30, 1970. P. 109-115; Kemp E.W. Canonisation and Authority in the Roman Church. Oxford, 1948; McKenna J.W. Popular Canonisation as Political Propaganda// Speculum 45, 1970. P. 608-623; Riddle D.W. The Martyrs. A Study of Social Control. Chicago, 1931;Vauchez A. La sainteté en Occident aux derniers siècles du Moyen Age. Roma, 1981.

        М. Ю. Парамонова